Казак в Раю - Страница 29

– Ладно, антисемиты, я ЖУТКО извиняюсь!

Её столь же искренне простили. Все, кроме Миллавеллора, ему почему-то ужасно не нравилась эта резвая и юморная еврейская девочка… Так что, по крайней мере, в отношении одного эльфа Рахиль была абсолютно права – таки антисемит!

Глава шестнадцатая

О том, что слёзы женщины могут быть всем – символом скорби, следствием обиды, реакцией на оскорбление или чистку лука, но чаще всего они – ОРУЖИЕ!

Конь оказался четырёхместным. То есть эта самая Нюниэль что-то там потыкала в рёбрах своего скакуна, они раздвинулись на манер жалюзи. Может, внешне образовалась и не та эстетика, но зато без проблем уместились все. Полезное и многофункциональное животное, не находите? Доподлинно всё равно неизвестно, откуда такой конь появился в эльфийском Раю, но, с другой стороны, некоторые учёные проводят серьёзные изыскания в толкиенизме на предмет скрытых в подтексте компьютерных фишек и находят многое…

От глобализации Интернет-сети провайдером Сауроном до зависов блока памяти Гендалевского виндуса, символического перехода хоббитов с уровня на уровень, ролевых стратегий Гондора, а также того, что только женщина может убить назгула. Читай – одним щелчком мышки на фиг загасить любой навороченный комп! Но довольно об отвлечённом…

Эльфийка, естественно, сидела первой и держала поводья. За ней хрипло дышащий от восторга Миллавеллор, просто млеющий от такой близости к предмету своих чувств, но мудро не распускающий руки. Следующим восседал раздумчивый подъесаул, а уже за его спиной, крепко держась за казацкий ремень, беззаботно посапывала Рахиль Файнзильберминц. Плавная рысь белого скакуна убаюкивала, но Иван гнал от себя сон, пытаясь до конца выяснить обстановку:

– Нюниэль Сильмарионовна, а уточните, мы в какие края на данный момент направляемся?

– В Арддурхоум, Город в Холме, – не оборачиваясь, откликнулась Вечно Рыдающая Принцесса. Казак подумал и уточнил:

– Это в смысле, что прёмся на полном скаку прямо к чёрту в пасть? Честно говоря, мы оба умерли недавно, но повторять почему-то не хочется. То есть не то чтобы страшно, но как-то… пожить бы…

– Арддурхоум скорее представляет собой дворец моего покойного папы. Земля ему пухом, редкостный был аьяницп… Из него по старинному тоннелю, прорытому ещё гонхирримскими гномами, вы сможете выбраться за бугор, где кончаются земли эльфов. А там вас ни одна ааразз не догонит!

– А Вершитель этот, в смысле, он со своей компанией туда не заглянет?

– Он – мой жених и надеется стать мужем, нрех ему в дышло! Такой брак устраивает всех, но отрицает моё право индивидуума на свободную любовь, – горестно всхлипнула эльфийка. – Разумеется, этот нолваб побежит по следам моего коня, но сейчас в Арддурхоуме только женщины и дети, так что вы успеете удрать.

– А Миллавеллор?

– Возьмите его с собой, здесь он в опасности. Хоть я и люблю его всем сердцем, но не смогу защитить…

– Э-эх, не было печали… – прикусил губу честный казак, таскать за собой такую великовозрастную обузу ему никак не улыбалось. Более того, он охотно запихнул бы седого умника в какую-нибудь придорожную нарколечебницу, под бдительную опеку плечистых санитаров и подписку о невыезде… Однако к чему загадывать наперёд? Не стоит забивать себе голову вопросами, их надо решать по мере накопления, вот как раз накопился один:

– Нюниэль Сильмарионовна, вы не обижайтесь только, а почему вас зовут Вечно Рыдающая Принцесса?

– Редкий вид аллергии, – смахнув слёзы, пояснила бодрая наследница трона. – Не поверишь – на эльфов! Как только вижу кого-либо из своих соплеменников – рыдаю на раз, как аурд яришибленнап… Нос вечно мокрый, платки сушить не успеваю, глаза красные, а все умиляются, думают – это я о судьбе эльфийской расы… С детства трёхтомником етукнутыс, что возьмёшь?!

Спрашивать что-либо ещё молодой человек больше не рискнул, слишком серьёзным показалось крушение прежних иллюзий. Действительно, наша вера в Бога почему-то всегда ограничивает Его всемогущество. Мы охотно допускаем один Рай на всех, даже не задумываясь об индивидуальных пристрастиях каждого человека. Но все хорошие люди – разные! Верующему монаху не о чем будет говорить с раскаявшейся путаной, академику-ядерщику с героем войны, старушке-одуванчику с прозревшим перед смертью политиканом, но… Они ведь все хорошие люди, иначе не попали бы в Рай! Так почему бы не поверить в милосердие и величие Промысла Божьего безгранично?! Уж Он-то точно знает, куда и зачем надо отправить толпу бывших толкиенистов, если они это заслужили и им там хорошо…

Примерно минут через двадцать пришлось будить Рахиль, белый конь успешно подвёз всю разношёрстную четвёрку к невысокому холму, скрывающемуся в дубовой рощице. На первый взгляд ничего особенного – никаких каменных ворот, украшенных причудливыми рунами, никакой стражи, ничего волшебного… Собственно, и входа-то никакого – самый обычный песчаный холм, поросший мелким кустарником. Кое-где цветы, кое-где ягодки с грибочками, ни малейшего намёка на Город или в крайнем случае дворец.

– Хоть бы шлагбаум для приличия поставили… Ой, а можно я уже с вашей лошади слезу? – Всё ещё зевающая еврейка попыталась сползти вниз и глухо шмякнулась в траву. Подъесаул легко спрыгнул следом, элегантно поддерживая стремя Рыдающей Принцессе, за что и заработал мрачный взгляд ревнивого Миллавеллора. Рахиль поднялась сама, ни на кого не ругалась, никого не обвиняла, а лишь перевела автомат в боевое положение, заявив:

– И где тут прячут хвосты ваши белорусские партизаны? Здесь непременно должна быть засада, или они нас ни в грош не уважают…